| SV | Дата: Вторник, 11.10.2011, 09:27 | Сообщение # 1 |
Генералиссимус
Группа: Модераторы
Сообщений: 1242
Репутация: 10
Статус: Offline
| Предисловие:
Ну что тут можно сказать? Вас ждет фирменный авторский юмор, как-то: пародийный беспредел, кроссоверы с другими популярными произведениями, ненормативная лексика, жестокие удары в пах, и сомнительное благородство положительных персонажей. Тем, кого предыдущие два сезона («Червячок Лас-Плагас» и «Вероника, Зловещий Штрих-код») не зацепили – вас не зацепит и на этот раз, ибо авторы никогда не утруждались так называемой конъюнктурщиной, пытаясь угодить всем. Лучше покиньте тему сразу и без лишнего шума. Ну а те, кто находил эти произведения довольно забавными, и в этот раз нефигово протащатся, снова рискуя потратить все свободные средства на Интернет, или же быть закатанными обеспокоенными родственниками в местную психиатрическую лечебницу в момент очередного припадка. В общем, дорогие читатели, все как обычно. Коварный демон смеха придет, и заберет ваши селезенки. Итак, поехали:
ЗЛАЯ ОБИТЕЛЬ: Конец «Амбреллы».
ПРОЛОГ:
-Одни боялись Пью, - мрачно сказал Сильвер, поглядывая
на Эндерсона взглядом, полным непосредственной грусти,
каким обычно мясник смотрит на конвульсии поросенка,
- другие – Билли Бонса. А меня, кхе-кхе, меня боялся сам Флинт.
(Александр Бычков)
…где-то посреди Тихого Океана. Довольно пасмурно, и даже начинается небольшая гроза.
Круизная яхта «Спенсер-Рэйн-2» плавно покачивалась на волнах…
Интригующее начало, не правда ли? Ну так вот, эта самая яхта качалась на волнах, зловеще скрипя оснасткой, ее бушприт мрачно обрызгивали волны, а в воздухе раздавались мерные и звонкие, но тоже довольно зловещие удары колокола. То вахтенные пробили двенадцать склянок, и голову старшего помощника табуреткой, ибо тот уже вконец достал своими придирками по поводу пьянства на боевом посту. Стоит заметить, удар вышел знатный, килоджоулей этак в пять.
Но оставим же сверкающего свежей шишкой на лбу разъяренного старпома, гоняющегося с пожарным багром наперевес за виноватыми матросами, тщетно пытающимися списать все на сильную качку… Словом, оставим эту милую семейную сцену, а сами осторожно держась за ванты, тихонько проскользнем из-за грот-мачты со шканцов на квартердек, и оттуда прокравшись вдоль бакборта за форшпигель – остановимся у каюты с распахнутым иллюминатором, через который очень удобно подглядывать и подслушивать…
…Пожилой человек в элегантном пенсне сидел за столом, и сосредоточенно записывал в свой ежедневник план по уничтожению мира. Внезапно в дверь постучали, и в каюту вошел довольно-таки непожилой, и даже совсем без пенсне, человек. Но достаточно было одного беглого взгляда на него, чтобы понять, что он тоже являлся законченной сволочью.
-Ну что, мистер Спенсер, - тяжелым басом спросил непожилой, с неподдельной завистью оглядывая дорогущий интерьер каюты и останавливая особо пристальный взор на золотом портсигаре на столе, - как там ваш план по уничтожению мира?
-Подраздел «Соединенные Штаты» – уже готов, - с неподдельной гордостью в голосе ответил ему пожилой человек, - вот, это надо распространить среди наших людей в сенате!
С этими словами он протянул ему стопку бумажных листов, по общему количеству сопоставимых с черновым вариантом сценария «Санта-Барбары».
-Вы настоящий злой гений! – восторженно воскликнул непожилой, благоговейно принимая всю эту кучу макулатуры, не удерживая ее на весу, и неловко роняя ее на ногу пожилого человека.
Пока пожилой человек, витиевато выражаясь, прыгал на одной ноге, зажав руками другую – непожилой успел незаметно взять со стола золотой портсигар и переложить его в свой карман.
-А теперь, мистер Спенсер, - сказал он, пребывая в совершенно благодушном (от содеянного) настроении, - давайте как обычно посмеемся злодейским смехом!
-Муа-ха-ха-ха-ха-ха-хаааааааа!!! – оглушительно загоготал он, не дожидаясь ответа.
-Ииии-хе-хе-хе-хе-хе-хеееееее, - гнусаво вторил ему пожилой человек, еще не заметивший пропажи.
...В общем, дорогие читатели, все как обычно – над миром нависла страшная угроза…
***
Глава I. Возвращение Джедаев.
Вы че тут дрыхнете, как свиньи в берлоге?!
Там Родину снегом заносит!
(неизвестный прапорщик)
…где-то посреди США.
Крис Редфилд неспешно прогуливался по парку под ручку с обворожительной Айей Бриа, не сводившей с него влюбленного взгляда. Сзади семенил верный Немезис, весело смаковавший огромный ком сахарной ваты, намотанный на швабру. Надо заметить, вата досталась ему совершенно бесплатно, ибо продавец грохнулся в обморок, едва завидев жуткую фиолетовую морду Немезиса. Монстр пробовал дружелюбно улыбаться, и приветливо рявкать «Сссстарс!!!» - но это лишь усугубило картину.
Крис немного нервничал. Он догадывался, о чем сейчас снова зайдет разговор с Айей, и потому… в общем, немного нерничал. Сердце его стучало так, что в ушах грохотал собственный пульс, во рту пересохло, ноги стали ватными, а перед глазами все плыло и качалось. Он так и грохнулся бы в обморок как какой-нибудь там продавец сахарной ваты, если бы не Айя, державшая его мертвой хваткой.
-Ну? – наконец спросила она, ласково улыбаясь.
-Что – «ну»? – робко ответил Редфилд, прекрасно понимая суть вопроса, но все же отчаянно прикидываясь идиотом. Он даже попытался было убежать, однако мисс Бриа с силой притянула его обратно, в свои стальные объятья.
-Ну когда же мы наконец поженимся, милый? – еще более ласково спросила она, на всякий случай наступив ему на ботинок, и тем самым надежно его зафиксировав.
-Ааааа… ну так это… вот, - выдал поток ценной информации Крис, все еще наивно пытаясь вывернуться.
Неожиданно мобильник в его кармане «пропиликал» о том, что пришло новое сообщение. Свободной рукой выудив мобильник наружу, Крис аккуратно сдул с него шелуху от семечек, и нажал на кнопку.
«Ты нужен этой стране» - высветилось на экране.
-Извини дорогая. Служба, - неуверенно пролепетал Редфилд вмиг погрустневшей Айе, потихоньку выелозивая из ее объятий.
Оказавшись на свободе, он пулей понесся прочь по парку, оставляя за собой столбы пыли. Приблизительно также выглядел бы инверсионный след от гоночного автомобиля.
-Ссстаааарррссс!! – взволнованно ревел Немезис, вприпрыжку пускаясь вслед.
***
Барри Бертон мрачно брел по огромному супермаркету, катя перед собой внушительных размеров тележку, доверху забитую различной косметикой, парфюмерией, элитными колготками в двадцать дэн, и культовыми журналами «Космополитен».
Дело в том, что с тех пор как мы оставили Барри в прошлый раз, его семейный статус… гхм, слегка изменился. Любящий муж и заботливый отец двух дочерей – превратился в любящего мужа и заботливого отца четырех дочерей, соответственно. Неудачи с контрацепцией – скажете вы, и будете абсолютно правы. Барри тоже так думал, и даже несколько раз мотался в женскую консультацию – бить морду лечащему врачу своей жены, присоветовавшему эти никудышные методы предохранения. После чего он обычно заваливался в ближайший бар, где нажирался до поросячьего визга, и затем отломав штакетину от барной стойки – гонялся за остальными посетителями до тех пор, пока не падал под какой-нибудь столик, где по-богатырски храпел до утра.
Все эти милые развлечения помогали Барри снимать напряжение от повседневных семейных хлопот, а также справляться с нахлынувшим на него кризисом среднего возраста. И он не унывал. Вот и сейчас он остановился возле длиннющего стеллажа с пивом, и его сосредоточенно-хмурое небритое лицо озарила улыбка. Но затем он вспомнил, сколько у него осталось денег до следующей получки, придя к неутешительному выводу, что на пиво ему уже не хватит. Барри тяжело вздохнул, и с отвращением поплелся в отдел женской гигиены…
Неожиданно мобильник в кармане «прочирикал» о том, что пришло новое сообщение. Выудив мобильник наружу, Барри аккуратно сдул с него шелуху от семечек, и нажал на кнопку.
«Ты нужен этой стране» - высветилось на экране.
-Иииийюхх-ху!! Хухухугу!!! – восторженно заорал Барри, подпрыгивая чуть ли не на полтора метра.
-Круто, детка, круто! – исполнил он несколько танцевальных па в стиле Остина Пауэрса.
Затем он с нескрываемым наслаждением пнул громоздкую тележку ногой, с грохотом ее опрокинув, и сияя как начищенный сапог – рысью припустил обратно к пивному стеллажу. Хапнув одной рукой сразу несколько бутылок, Барри набрал второй рукой номер своей жены.
-Алло, дорогая?! Опять меня сегодня не жди, - Барри изо всех сил пытался изобразить огорчение, однако получалось у него хреново, - да-да, я опять должен идти спасать мир от всяких там негодяев! Нет, завтра меня тоже не будет. И послезавтра, и после-послезавтра тоже… Да-да, и я по вам буду сильно скучать! Ну все, пока!!
Барри сунул мобильник обратно в карман, и с задорным мальчишеским присвистом помчался на кассу…
***
Карлос Оливейра увлеченно отрабатывал тактику ведения боя с превосходящими силами противника в условиях повышенной биологической опасности. В смысле, травил в своем жилище насекомых. Учитывая тот факт, что комнату Карлос снимал не в самом престижном районе – их было довольно много. Они даже попытались однажды выжить бедного Оливейру из его законной среды обитания, однако же просто не подозревали, с кем связываются.
Ветеран Раккунских событий, участник многих боевых операций в джунглях, и просто мстительный человек – Карлос, просто молча вышел за дверь, уже вскоре вернувшись с коробкой «Дихлофоса» в руках. Выражение на его лице не сулило ничего хорошего…
-Но пасаран! Аррива! – орал Карлос, с маниакальным блеском в глазах носясь по комнатке, и ведя прицельную стрельбу «по-македонски», т.е. с двух рук – двумя «дихлофосинами» сразу.
А бледная как полотно, зарвавшаяся инсектоидная братва, на негнущихся лапках хаотично металась из угла в угол, негромко матерясь и кляня себя за опрометчивые поступки…
Именно в этот момент в дверь тихонько постучали. Однако, учитывая тот факт, что эта самая дверь к настоящему моменту уже была основательно изъедена термитами – она просто вывалилась внутрь, рассыпаясь в труху. На пороге возникли два улыбающихся хмыря в стильных деловых костюмах.
-Мистер Оливейра, - начал один из них, самый мерзкий на вид, - мистер Оливейра, мы – представители миграционной службы…
-Акху-кху-кху-кхееее, - закончил он свою фразу, переступив через порог и глотнув воздуха в жилище Карлоса. Лицо его при этом приобрело синюшный оттенок.
-И принесла же вас нелегкая! – процедил Карлос, с ненавистью сплевывая сквозь зубы.
Плевок этот явно предназначался первому агенту, однако же цели своей не достиг, попросту растворившись в густой «дихлофосной» пелене.
-Мистер Оливейра, - продолжил второй, видя что первому сейчас уже не до работы. Сам он благоразумно предпочел оставаться в коридоре, не заходя внутрь.
-Ну так вот, мистер Оливейра, ваше время пребывания в Соединенных Штатах Америки (последнее было произнесено ну очень гордым тоном – прим. авторов) истекает сегодня.
-Да, - все-таки очухался первый агент, - так что освободите помещение. Вы не нужны этой стране!
Неожиданно мобильник в кармане у Карлоса «пролаял» о том, что пришло новое сообщение. Выудив мобильник наружу, Карлос аккуратно сдул с него шелуху от семечек, и нажал на кнопку.
«Ты нужен этой стране» - высветилось на экране.
-Ага! Ну что, получили, кровососы?! – торжествующе кричал Оливейра, тыкая мобильником в нос сильно погрустневших агентов.
Затем он любезно проводил их обоих до лестничной площадки, и не менее любезно спустил с лестницы двумя щедрыми пинками.
***
Леон Кеннеди сидел в баре «Печальный Блюз», под картиной, красочно изображавшей гибель «Титаника», и меланхолично потягивал тройной виски, смешанный с пивом. Играла мелодично-минорная фортепианная музыка, симпатичная певица со страдальческим лицом проникновенно и чувственно исполняла местный хит сезона:
-Ах мне так плохо… мне так плохо…
-Что я думаю о тебе, и от этого мне еще хуже,
-Где бы ты ни был – я надеюсь,
-Что тебе так же плохо…
За окном шел дождь. Вообще-то, погода на улице была ясная, а дождь этот искусственно создавался при помощи пожарного шланга, закрепленного над верхней рамой. Меж столиков с печальными и одинокими посетителями прохаживалась девушка с изящным серебряным подносом, на котором помимо алкогольных напитков и крепких сигарет, имелся также небольшой флакон с цианидом, заряженный револьвер, и пеньковая веревка с петлей.
Вам, дорогие читатели, должно быть, интересно – как это бравый агент Кеннеди стал завсегдатаем подобного заведения? Что-ж…
Дело в том, что его счастье с несравненной Адой Вонг длилось недолго. Как-то раз бедный Леня проснулся в гордом одиночестве, обнаружив на подушке записку. С крылатой фразой «Си-ю-эраунд». Леон Кеннеди всегда был человеком мужественным, и потому умел очень стойко переносить удары судьбы. Он уже на четвертые сутки выписался из психиатрической лечебницы, с диагнозом «да пусть катится, кому он на хрен нужен», и вернулся к повседневной жизни.
Однако же в самом Лене все-таки что-то сломалось, ибо теперь он стал посещать бар «Печальный Блюз», и обижаться на весь женский род. Мстительный Леон решил соблазнить, а затем бросить всех женщин на этой планете, рассчитывая на то, что таким образом он рано или поздно соблазнит и бросит саму Аду Вонг…
Неожиданно мобильник в кармане «прохрюкал» о том, что пришло новое сообщение. Выудив мобильник наружу, Леон аккуратно сдул с него шелуху от семечек, и нажал на кнопку.
«Ты нужен этой стране, сволочь» - высветилось на экране.
«Странно, а че это остальным просто «ты нужен этой стране» пришло, а мне – такой переход на личности»? – искренне удивился Леня.
Однако же – долг службы превыше всего. Леон залпом осушил стакан, встал, и быстрым пружинящим шагом вышел из печального бара. Вслед ему неслись возмущенные окрики бармэна – Леон забыл заплатить за свою выпивку.
***
Ханк сидел на табуретке посреди своей более чем полупустой служебной квартиры. Потолок над ним был покрыт паутиной, в приоткрытую дверцу холодильника отчетливо виднелась повесившаяся мышь, а знаменитый ханковский противогаз одиноко пылился на ржавом гвозде, вбитом в потрескавшуюся стену с облупившейся штукатуркой. Повсюду валялись пустые бутылки из-под русской водки, а еще одну, изрядно начатую – Ханк держал в руке.
Другой рукой он бережно сжимал фотографию в рамочке, изображавшую Ханка, Николая, и Михаила, стоявших в обнимку на борту какого-то футуристического мега-плота под названием «Похухоль». Все трое улыбались, и показывали большим пальцем назад, на подвешенного над ними огромного голубого марлина. Скупая мужская слеза скатилась по неделю небритой щеке бывшего спецназовца.
-Три-и та-анкиста, выпили по триста, - хриплым голосом запел он.
-И п***ц маши-не боевоооооой! – надрывно закончил он, едва не упав с табуретки.
В этот момент в дверь вежливо, но очень некстати постучали.
-Пошли на х**!!! – грозно рявкнул Ханк, швыряя в дверь недопитой бутылкой.
Как и положено, бутылка с грохотом разлетелась на кусочки. Несколько секунд за дверью царило почтительное молчание. Затем оттуда все же донеслось:
-Мистер Ханк? Это вас из ломбарда беспокоят. Вы телевизор обратно выкупать будете?
-Убирайтесь ко всем чертям! – снова рявкнул Ханк, оглядываясь по сторонам своей более чем полупустой служебной квартиры, и ища – чем бы еще запустить в дверной проем.
-Кстати, мистер Ханк, - кажется ничуть не обиделся голос за дверью, - на ваш заложенный месяц назад мобильник пришло сообщение!
-Ну и что там? – вяло поинтересовался бывший спецназовец, уже сжимая в руке очередной «снаряд».
-Там говорится «ты нужен этой стране»! – услужливо сообщил голос.
-Ни хрена себе! – мигом встрепенулся Ханк, - я снова в деле! Миша! Коля! Я иду!!
С этими словами он вскочил с табуретки, но не удержавшись спьяну на ногах – тут же рухнул на пол, расквасив нос.
Вот так то, дорогие читатели. Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью.
***
Билли Коэн бодро шагал по узкому коридору из высоких стен, обнесенных колючей проволокой. На лице его сияла счастливая улыбка…
Что-ж, наверное, стоит сразу же рассказать, как поживал все это время Билли Коэн, и почему это он с такой счастливой лыбой шагает по узкому коридору из высоких стен, обнесенных колючей проволокой. Поживал он так себе, а шагает он на выход из тюремного блока, где чуть было не был приведен в исполнение его смертный приговор.
Ну ладно, начнем издалека. В том далеком девяносто восьмом году лейтенант Билли Коэн был осужден вовсе не за военные преступления, как об этом сообщалось в недостоверных источниках информации вроде официального сайта «Капком». Эти военные преступления в те лихие времена совершались пачками, и всем было, образно выражаясь, глубоко наплевать на то, сколько американских мудаков собралось в очередной крестовый поход за демократию, и что эти мудаки вытворяли затем на оккупированных территориях. Дело в том, что крайне реальный пацан Билли позволил себе непростительно широкий жест – плевок в офицерский кофе.
Взбешенное военное командование приговорило зарвавшегося лейтенанта к высшей мере наказания, утрамбовало в армейский мусоровоз, и отправило через Арклейские леса к месту его казни. В дороге Билли удалось обмануть охрану, симулировав приступ диареи, и с задорными визгами – сбежать. Конвоирам же было в лом бегать ночью по лесам, ища какого-то там засранца. А вскоре и зомби на фургон напали.
Как уже известно, в процессе реализации своего желания свалить побыстрей да подальше, Билли сдуру сел на зловещий амбрелловский экспресс «Последний Путь», принадлежащий филиалу «Амбрелла Деадли Трэйнс», кишащий зомбо-упырями и прочей нечистью. Среди всей этой нечисти лейтенант Коэн встретил и юную Ребекку Чемберс, (без памяти в нее влюбился – прим. авторов) и помог ей проложить путь к спасению через трупы врагов.
А красиво последняя строчка получилась, правда?! Авторы прям поэты какие-то! Хе-хе.
Прокладывая путь через трупы, Билли невзначай прихватил с собой из особняка Маркуса и пару-тройку золотых безделушек, общей суммой в пятьсот тысяч долларов. Выбравшись на свет, и попрощавшись с очаровательной Ребеккой, Билли еще долгое время партизанил в Арклейских лесах, питаясь дикорастущим лопухом и охотясь на мутировавших доберманов.
При попытке пересечь мексиканскую границу Билли был схвачен, и вновь осужден. Однако же суд приняв во внимание боевые заслуги Коэна перед отечеством и пятьсот тысяч долларов – вынес горе-лейтенанту оправдательный приговор…
-!!! – умиротворенно улыбнулся Билли, уже успевший за время этого повествования выйти по коридору наружу, и вдохнуть полной грудью сладкий аромат свободы.
Неожиданно перед ним притормозил черный «пикап» с огромными буквами «F.B.I» на борту. Из него вышли двое мрачных парней в черных смокингах и солнцезащитных очках.
-Добрый день мистер Коэн, - сказал один, с пуленепробиваемым выражением на лице, - поздравляю вас с освобождением. А теперь садитесь в машину. Вы нужны этой стране.
-Да пошли вы в задницу со своей страной, - с улыбкой ответил Билли, - отвалите с дороги.
В следующую секунду он получил мощный удар резиновой дубинкой по голове и рухнул прямо в дружеские объятья мрачных парней в черном. Те в свою очередь зашвырнули бесчувственное тело в «пикап», и запрыгнули следом, с шумом захлопнув дверцу об голову Билли (правда, он не возражал). Взревев мотором, черный «пикап» умчался вдаль, взметая клубы пыли…
Дополнительные Материалы
Вечер поэзии с Синдзи Миками
…
Большой концертный зал переполнен.
Вновь прибывшие зрители торопливо рассаживаются по местам, наступая друг другу на ноги и негромко матерясь. Сидящий на заднем ряду, под В.И.П-ложей, Леон Кеннеди, деловито дочитывает программку. Рядом сидит откровенно позевывающий Крис Редфилд. Его утолщенная, неаристократичная натура не в силах оценить красоту поэзии, а еще она явно недовольна тем, что в здании «Метрополитен Опера» не продают попкорн.
Свет гаснет, и зал плавно погружается во мрак, слышна лишь тихая мелодия цитры и сямисэна.
По залу прокатывается возбужденный рокот. Вдруг посреди сцены вспыхивает тонкий луч света, выхватывающий из темноты фигуру Синдзи Миками, стоящую вполоборота к зрителям.
Мелодия нарастает, усиливается, рокот толпы перерастает в гул, раздаются аплодисменты. Затем шум стихает. Свет, переливающейся золотой нитью, струится и обволакивает фигуру Синдзи.
- А кто это? – задает идиотский вопрос Редфилд.
- Ты что? Этот человек нас придумал, – тихо отвечает Леон, густо краснея за своего невежественного товарища.
- Сам дурак! Не знаю, как тебя, но меня никто не придумывал! Я – живой человек.
- Да? И что ты помнишь о своем детстве?
- О детстве? Хм…
Крис поднимает голову вверх:
- Эй, авторы, а что у меня в детстве-то было?!
- А ну – шшш! Сейчас Синдзи стихи читать будет! Японские! – раздается из ложи.
Тем временем Синдзи Миками на сцене поправляет бабочку, откашливается, и берет микрофон:
Жили у старой женщины
Две рыбы фугу.
Одна белая, другая серая - две веселых рыбы.
Об искристом снеге мечтая
В лыжах стою на асфальте
Кто я?
Я за решеткой.
Сыро в неволе, темно -
Ну не орел ли?
Потеряла лицо Таня-тян -
Плачет о мяче, укатившемся в пруд.
Возьми себя в руки, дочь самурая!
Лыжи надену.
Меж сакур натянут гамак.
Вызову гейшу.
Сакуры веткой
Я отстегаю тебя.
Токио, баня.
Мимо дома мамы жены
Не могу пройти без улыбки
Что показать ей?
Если наутро
Плохо тебе, значит было
Вечером славно!
На рукаве моем пыль.
Закатился под ванну пузырь.
Еле достал…
Думал сегодня всю ночь,
Как будет по-русски – «конец»?
Память отшибло совсем…
Раздается шквал аплодисментов, переходящий в несмолкающие овации. Зрители начинают вставать со своих мест, и продолжают аплодировать стоя. Слышны крики «браво!» и «автора, автора!», на сцену летят букеты цветов. Синдзи кланяется и покидает сцену.
Занавес.
|
| |
| |
